Давид Бурлюк

Крупный, одноглазый, напудренный, с серьгой в ухе и лорнетом в руке… наверное, зачинщик движения футуристов не мог выглядеть менее экстравагантно. Вся его деятельность соответствовала и высокому цилиндру, и разрисованным щекам. Кипучая энергия, организаторские способности и несомненный талант были главными спутниками Давида Бурлюка.

Давид Давидович называл себя «отцом русского футуризма» вполне заслуженно. Семья Бурлюков была одним из ключевых звеньев в зарождении нового художественного течения в славянской среде. На ниве искусства трудились и братья, и сестра Давида. Он сам занимался не только теорией и пропагандой футуризма, но и воплощением этой концепции в живописи и поэзии.

Родился и вырос футурист в Украине. Свой жизненный путь начал с ныне несуществующего хутора в Харьковской губернии. Призвание художник ощутил еще в детстве и уже в 10 лет начал писать первые картины. Учился в Сумах, Одессе, а творческую дачу для коллег организовал в Таврической губернии, где работал его отец. Дом, в котором собирались авангардисты, находился в селе Чернянка (ныне Херсонская обл.). Туда члены группы приезжали, чтобы слагать и читать стихотворения, разыгрывать театральные постановки и писать картины с видами села.

Энергичный Давид Давидович постоянно постигал азы живописи. После обучения в художественных студиях Германии и Франции, он отправился в Московское училище, где познакомился с Владимиром Маяковским, для которого стал другом и наставником. Феномен Маяковского случился благодаря Бурлюку, последний не только одалживал начинающему поэту деньги, но и знакомил его с европейской литературой и всячески поддерживал.

Давид, который к тому моменту уже участвовал в русских и зарубежных выставках, стал ядром новой генерации художников и поэтов, искавших альтернативные пути развития искусства. Вскоре они все объединились в группу будетлян (от слова будет), провозгласившую свою независимость от концепций европейского футуристического движения. Будетляне боролись за  современное  энергичное искусство, отрицая всякие культурные традиции.

Впоследствии на основе этой группы Бурлюк организовал новую – «Гилею» — одну из самых известных на тот период кубофутуристических организаций. Согласно творческим идеям группы, поэзия должна была пережить модернизацию, вследствие которой появился бы новый язык и новая стихотворная форма, строящаяся не по смысловому, а по визуальному принципу. Живопись, в свою очередь, приобрела бы помимо ширины, высоты и глубины, категорию времени, тем самым изображая на полотне динамику происходящего за определенный период.

В  составе этой организации были: Велемир Хлебников, Владимир Маяковский, Василий Каменский, Алексей Крученых, Бенедикт Лившиц, Елена Гуро и др. «Гилейцы» выпустили сборник «Пощечина общественному вкусу» (1912), в котором утверждали становление новой поэтической школы и отказ от традиционных литературных форм. Члены группы регулярно участвовали в диспутах и лекциях, отстаивали левое искусство перед яростными нападками классиков, за что Бурлюк и Маяковский были отчислены из Московского училища живописи. В те годы «бурлюками» называли всех радикальных футуристов. Известно, что различий между ними и хулиганами не признавали.

Давид Давидович организовывал для членов группы гастроли и выставки по всей России, издавал книги и журналы. Во время гражданской войны продолжил свою деятельность на Дальнем Востоке. В 1920 году эмигрировал в Японию, где принял участие в первой выставке русских художников. Изучая восточную культуру, открыл для себя новые жанры и благодаря вырученным деньгам от продаж картин смог переехать в США. В Америке поэт-живописец и дальше создавал футуристические объекты искусства, примкнув к другим русским эмигрантам. Также он встречал приезжавших в Новый свет Маяковского и Есенина.

На протяжении почти 30 лет Бурлюк совместно с женой выпускал журнал «Color & Rhyme», а также принимал участие в выставках, в частности открыл персональную в Нью-Йоркском центре искусств в 1923 году. До конца своей жизни представлял свои картины в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Сиэтле, Вашингтоне, Нью-Йорке. Открывал персональные выставки и в Германии, Швейцарии, Испании, Австралии. Неоднократно посещал СССР. Его современники тогда отмечали, что некогда эпатажный и взрывоопасный Давид Давидович во второй половине своей жизни  стал типичным рядовым гражданином, уже без сарказма и пафоса. Свой жизненный путь он завершил на американском острове Лонг-Айленд, оставив после себя множество картин, стихов, книг и газет.

Имя Давида Бурлюка не раз появлялось в поэтических сборниках футуристов, но его стихотворения не были признаны столь выдающимися как, например, Маяковского или Хлебникова. Критики отмечали наличие смыслового содержания в бурлюковской поэзии, а это несколько противоречило принципам нового литературного направления. В своих творениях он широко использовал неправильные ударения, неправильные рифмы, украинские слова. Однако некоторым его стихам все же суждено было стать известными, таким как «Плодоносящие»: «Мне нравится беременный мужчина / Как он хорош у памятника Пушкина / Одетый серую тужурку / Ковыряя пальцем штукатурку / Не знает мальчик или девочка / Выйдет из злобного семечка?!». В американской половине своего творческого пути Бурлюк уже мало занимался поэзией, в основном писал рецензии, мемуары и прочее. В это время он открыл для себя фотоискусство.

В отличие от поэзии, живопись Бурлюка была оценена по достоинству, после смерти его картины стали еще престижнее как в прямом, так и в переносном смысле. В 2007 году футуристическая композиция «В церкви» собрала 650 тысяч долларов на всемирно известном аукционе современного искусства Sotheby’s.

Тематика его творений была самая разнообразная: от абстракций до пейзажей и портретов, которые он выполнял как в технике футуризма и кубофутуризма, так и в манере постимпрессионизма и примитивизма. Художник посвящал свои картины украинским, русским, японским и американским реалиям. Широко известный во всем мире, на своей родине он личность мало кому знакомая. Давид Бурлюк  был космополитом и судьба его картин сложилась также, они разбросаны по всему миру  в частных коллекциях и музеях. Удивительно, что лишившись глаза еще в детстве, Бурлюк сумел преодолеть это испытание судьбы и стал художником, чье видение окружающего мира не может оставить равнодушным.

Читайте также: Ретрофутуризм, или Назад в будущее