Гоголевский «Вий» снова в Одесском оперном. Спустя 30 лет после премьеры спектакля Виталия Губаренко, мистическая опера-балет вернулась в обновленной постановке Георгия Ковтуна. Здесь и новые декорации, и новые костюмы, и новая хореография. Итак, обо всем поподробнее.

Начинается сие масштабное по своему замыслу и воплощению театральное действо завораживающе…В полумраке стоит надгробный памятник Николаю Васильевичу, вокруг которого бродят слепые люди. Вдруг из-под могильной плиты вылезает сам писатель и начинает рассказывать окружающим жуткую историю о Панночке. В воздухе висит гнетущие напряжение, начало спектакля полностью соответствует духу Гоголевской повести, такое же зловещее и пугающее.

Однако уже в следующий момент возникает удивление, когда автор «Вия», превратившись  в сову, высиживает огромное яйцо, из которого и появляется на свет Панночка. Да, это не отменяет всей фантасмагории произведения и в этом явно есть нотки символизма. Вот только хочется думать, что это единственная вольная трактовка повести, являющаяся частью художественного образа, но не переиначивающая оригинальный сюжет.

Но уже в каждой следующей картине происходят новые метаморфозы в повествовании: знакомство Панночки и Хомы, убийство семьи казака Шептуна, извещение Хомы о смерти дочки сотника и т.д. Все эти изменения, по-видимому, должны облегчить постановку, но тогда возникает сомнение в расстановке акцентов. Сценам, не имеющим подробного описания у Николая Васильевича, например, ярмарке (возникает ощущение, что это «Сорочинская  ярмарка», а не «Вий»), или линии Хомы и Бубличницы – отдают чуть ли не главенствующий кусок спектакля, хотя это интересует куда меньше, чем отпевание зловещей Панночки.

Странно, но это сказывается и на игре артистов, та же Бубличница и казаки гораздо характернее и выразительнее, чем главные персонажи, что, возможно, является особенностью актерского состава во второй день премьеры, но не драматургии. Отдельной похвалы достоин герой, руководящий всеми событиями на сцене, актер, играющий самого Гоголя. С начала и до конца спектакля он умело дирижирует персонажами: помогая Хоме убить ведьму, оживляя потом ее в гробу и появляясь вслед за Вием перед нечистью в новом облике. Грациозный и решительный он присутствует в каждом важном моменте происходящего, порой лишь наблюдая, а порой и принимая участие. Его партия — самая убедительная в этой постановке, ведь даже Панночка не леденит кровь так, как внезапно появляющийся то тут, то там автор повести.

Постановщикам нового «Вия» стоит сказать отдельное «спасибо» за сценографию. Величественные декорации, будь-то селянские хаты, разрушенная церковь или летающий гроб, создают специфическую атмосферу мистического украинского хутора. Артисты предстают перед зрителями в ярких, красочных костюмах, одна ярмарка чего стоит: казаки, селяне, бурсаки, цыганки, дьячки – в общем колоритный хоровод. Сам Гоголь передвигается по сцене в атласном черном трико с белым воротником, словно огромная птица. Пособники ведьмы, чудовища – рогатые, с копытами, страшными мордами, с костлявыми туловищами, снующие по сцене в полумраке, переносят зрителей в потусторонний мир духов.

Сопровождается спектакль живой музыкой в исполнении симфонического оркестра во главе с первым дирижером театра Александром Самоилэ. Музыкальная драматургия — одна из самых сильных сторон новой оперы. Поэтому зачастую оркестровая яма перетягивает все внимание со сцены на себя.

Читайте также: Замешательство от «Крика»

Вывод: опера-балет «Вий» получилась зрелищной и декоративной по своей визуальной части, но, к сожалению, не всегда гоголевской по восприятию.

В статье использованы фотоматериалы сайта opera.odessa.ua